Однако постсоветское время породило плюрализм мнений, которые высказываются открыто. Мнения эти затрагивают пересмотр даже таких незыблемых казалось тем, как Великая Отечественная Война. Это касается как общего отношения к событиям тех времен, так и отдельных подвигах, многие из которых стали уже культурными символами. Это, например, подвиги "28-ми панфиловцев", Александра Матросова, Николая Гастелло. Для всех, кто учился по советским и российским учебникам, события, связанные с этими людьми, очевидны. Но сейчас предлагается все больше и больше версий, которые интеренсы с разных точек зрения. Естественно, это все никак не принижает героизм совесткого народа и победу в войне. Но альтернативные версии нужны для того, чтобы лучше понять механизмы пропаганды, существовашей в то время.
"28 панфиловцев" — это образец военной пропаганды для поднятия боевого духа на фроне и в тылу. Как известно, события, к которым относят этот подвиг случились в самый тяжелый период войны — осень 41-го, когда немцы уже фактически подошли к Москве.
Согласно официальной версии бойцы из 316-ой дивизии Панфилова, а точнее 28 солдат из личного состава 4-ой роты 1075-го полка в течение 4-х часов держали обороны в районе разъезда Дубосеково, подбив 18 танков. Все героически погибли. Именно тогда и появилась фраза «Велика Россия, а отступать некуда — позади Москва!».
Впервые о тех событиях написал написал военкор В. Коротеев в "Красной газете" 26 ноября, где он рассказал о героически сражавшихся бойцах 4-ой роты. Никаких точных подробностей не было. Но уже на следующий день, 27 ноября, в той же "Красной газете" напечатана передовица "Завещание 28 павших героев", где собственно и появилась цифра 28. А также 18 подбитых танков и прочие факты, включая фамилии всех 28-ми погибших героев. Передовица эта была за авторством литературного секретаря А. Кривицкого, который, конечно, был далек от непосредственных событий.
Молва об этом подвиге сыграла не последнюю роль в войне — образец геройства был необходим для коренного перелома в боевых действиях. В апреле 1942 всем 28-ми бойцам, перечисленным в списке Кривицкого, было присвоено звание "Героя Советского Союза" посмертно. Но самое интересное в подвиге "28-ми" началось уже после Войны. В 1947 году был пойман и осужден за измену Родине И. Добробабин, добровольно сдавшийся немцам в 42-ом и устроившийся полицаем. Как оказалось, Добробабин числился одним из тех героев-панфиловцев. Он и вправду был в районе Дубосеково, был ранен и попал в плен, но никаких подвигов не совершал. Именно с Дубробабина и началась проверка Генеральной прокуратуры СССР на подлинность истории о "28-ми панфиловцах".
Дальше — больше. Из этого списка нашлись еще пятеро выживших. Двое из них (Шемякин и Васильев) в плену не были, а следовательно — уж точно не изменники и нужно было награждать живых людей посмертной наградой. Ведь они же в списке "панфиловцев". Тогда формулировку "все умерли" заменили в наградном постановлени на "за образцовое выполнение боевых заданий". С другими "выжившими" разбирались по-разному. Кто-то через фильтрационные лагеря прошел, но в итоге получил награду (Шадрин), а о ком-то просто забыли.
То есть, "28 панфиловцев" — это красивый, но все-таки миф. Этот литературный вымысел сыграл свою важную роль в поднятии боевого духа, но все же противоречит фактам. Вот что об этом говорил командир 1075-го стрелкового полка И. В. Капров: "…Никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 года не было — это сплошной вымысел. В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась геройски. Из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали в газетах. Никто из корреспондентов ко мне не обращался в этот период".
Другой известный случай — это подвиг Александра Матросова, закрывшего собственной грудью амбразуру немецкого дзота.
Согласно официальной версии Александр Матросов, выполняя боевую задачу по захвату немецкого опорного пункта в деревне Чернушки, закрыл своим телом амбразуру вражеского пулемета, чтобы спасти жизнь своих товарищей. Но уже в наше время появилось множество альтернативных версий. Кто-то полагает, что Матросов совершил подвиг непреднамеренно, попросту оступившись или уже будучи раненым, упав на амбразуру. Таким образом и предоставив передышку своему батальону. Кто-то же (Лазарь Лазарев) вообще сомневается в рациональности таких действий, ведь человеческое тело не является недежной преградой для пулеметной очереди. Есть и другие версии, что, конечно, подвиг Матросова и других солдат не умаляет.
Не менее интересен и подвиг Гастелло. Некоторые версии так вообще считают, что подвиг этот — "огненный таран" — совершил вовсе не Гастелло, а капитан Маслов, экипаж которого считали без вести пропавшим. Сам, мол, Гастелло выпрыгнул с парашютом. Но эта история настолько запутанная, что разбираться в ней вообще можно бесконечно.
Не так важно, кто совершал подвиги. Важно то, что они были, что и помогло в завоевании победы. Подавляющая часть героев остались безымянными. И теперь о них лишь знают по памятнику Неизвестному Солдату. Те же, кого сделали легендами и символами, необходимы для создания нужного ореола войне. Это в большей степени просто политика.
Journal information